Второй дом второго рождения

Рассказ о создании первых групп АА в Латвии.

То, о чем я сейчас пишу, я желаю пережить каждому члену АА – поучаствовать в создании группы АА, или, по крайней мере, в ее начале, потому что это, безусловно, неповторимый процесс. Хотя можно было бы ожидать, что всё произойдет примерно так же, как и везде в мире, всё же каждый случай представляет собой настоящий калейдоскоп ситуаций и деталей, которые не забываются и, оглядываясь, приносят удовлетворение: и от того, что ты сам остался трезвым, и от того, что помог кому-то еще, ведь группа начинается с двух или трех человек. Неважно, идет ли речь о первой группе в стране, о первой группе в каком-то городе или о том, что ты основываешь новую группу, потому что тебя что-то не устраивает в существующей. У нас последний вариант встречается редко, гораздо чаще люди просто начинают ходить в другую группу или, к сожалению, вообще уходят из АА и продолжают как умеют, ведь чему-то они все же научились, надеясь, что этого будет достаточно.

Итак, о моем опыте в этом вопросе. Я могу выделить три временных периода:

а) первые годы АА в Латвии и мое участие;

б) мотивация других алкоголиков создавать группы в своих регионах после завершения реабилитационной программы, когда я работал в программе реабилитации алкогольным терапевтом;

в) опыт последних лет.

Про первые годы. Когда я пришел в АА в конце августа 1989 года, собрания в Латвии проводились всего восемь с половиной месяцев в составе нескольких мужчин, а название группы «Apziņa» («Сознание») было придумано намного позже. Из тех, кого я встретил в самом начале, четверо остались надолго. Они, как и я, узнали об АА от нарколога Эмилиана Броканса – одного из двух крёстных отцов АА в Латвии, который указал путь первым членам. Он, в свою очередь, получил информацию от главного нарколога Латвии того времени Яниса Страздиньша, а тот – от посланника, первого крёстного отц а, пастора Мариса Кирсонса из-за океана.

Когда я уже два месяца по средам ездил из Елгавы в Ригу, где на улице Аптиекас проходили собрания первой группы, у меня возникло желание основать группу и в Елгаве. Я отправился в наркологический диспансер, где состоял на учете, к одной из врачей и рассказал ей о своем намерении. Сейчас это кажется странным, но она не удивилась, а сказала, чтобы я пошел к главному наркологу – у него вроде был человек с похожими намерениями. Моя трезвость сопровождалась многими знаковыми событиями, и одно из них – то, как после короткой беседы с главным наркологом в кабинет вошел этот человек, который, как оказалось, поставлял материалы для строительства частного дома нарколога. Он был закодирован уже два года, но понял, что этого недостаточно – видимо, почувствовал на себе побочные эффекты «сухой трезвости». У меня было два месяца трезвости, но уже был опыт посещения собраний. У него был коллега, не пьющий девять месяцев, мой собутыльник в прошлом, и оба они присоединились. Потом к нам присоединился еще один подчинённый сооснователя группы, так как сооснователь был владельцем фирмы. Так у меня появились собрания и по понедельникам. Сначала мы встречались в кабинете главного нарколога, а через два месяца получили помещение в городском центре отдыха. Дали объявление в газету для заинтересованных. Пришёл один человек, который, несмотря на множество срывов, сегодня трезв уже более 20 лет. Начали приходить и другие, через год –  и женщины, точно так же, как это было в Риге, люди менялись, менялись и помещения для собраний. Если бы я основал только одну группу, я бы остановился подробнее именно на этой – она того заслуживает, но стоит упомянуть и открытие других групп. О выше упомянутом можно было бы продолжить под рубрикой «Детство и подростковый возраст группы АА». Это была вторая группа АА в Латвии и первая за пределами Риги. Группа существует до сих пор.

Я продолжал регулярно ездить на собрания в Ригу – после долгого перерыва у меня там появилась работа. В первой группе, когда мы еще собирались в квартире микрорайона, мы единогласно проголосовали за проведение двух собраний в неделю – по вторникам и пятницам. Такой график в группе «Apziņa» (как мы ее позже назвали) сохранился до сих пор. Таким образом, у меня уже было три собрания в неделю. Мы были как большие семьи – и в Риге, и в Елгаве. Я был занят по-настоящему: и служением в группе, и работой по Двенадцатому шагу.

В феврале 1992 года в Риге собрания проходили главным образом на улице Стрелниеку и каждый день, кроме среды. Я решил восполнить этот пробел и в одну из пятниц сообщил о своем намерении в группе «Apziņa». В то время приходило много людей, и какое-то время мы уже начали сидеть рядами, а не за столом. Тогда могло показаться, что я собираюсь уйти из этой группы по какой-то другой причине, но это было не так.

Я пригласил в качестве сооснователя женщину по имени Тейксма, которая позже также участвовала в открытии юрмальской группы «Plosts» («Плот»). Она, а также один мужчина, услышали весть АА, которую доктор Броканс разрешил мне нести в диспансере для группы людей, «обреченных» на кодирование. Оба они отказались от идеи кодирования и участвовали уже в следующем собрании АА. В группу по средам  «Mazie brāļi» («Малые братья»), как мы ее назвали, я пригласил также первого руководителя Совета обслуживания АА  Латвии Мартиньша, Марсела и Астру, которые вместе со мной образовали комитет группы. Позже ротация в комитете не удалась, комитета больше не было – остались только долгосрочные руководители, что не самое лучшее. К счастью, эта группа продолжает свою работу и уже долгое время снова действует в полную силу.

В январе 1993 года я начал работать в реабилитационной программе для алкоголиков в Гинтермуйже, в Елгаве, где с перерывом проработал восемь лет. Это и был тот второй, особенный этап в создании групп. Сейчас мне кажется, что это было вмешательство Бога, как я Его понимаю. Это, если смотреть по вертикали. А если по горизонтали – я понял, что один человек не может настолько активно участвовать в собраниях, как это делал я; зато в лечебной программе это будет входить в мои должностные обязанности. Я проходил стажировку в аналогичной программе в Швеции, а также в течение двух лет изучал психотерапию в профиле психодрамы в группе вместе с наркологами. Начальный этап АА в Латвии уже был пройден и движение развивалось, так что мне не пришлось отказываться от становления профессионалом, как это было у Билла.

Я увлекся не на шутку, потому что оплата за работу была настолько мизерной, что я не мог покрыть даже коммунальные расходы. Было хорошо, что мы вели занятия групповой терапии вместе с другим алкоголиком, которого я привел в АА год спустя после того, как сам сюда пришел. Мы понимали друг друга с полуслова. Об этом свидетельствует эпизод, связанный с появлением второй группы «Magnēts» («Магнит») в Елгаве. Это было осенью 1993 года. У нас было занятие с алкоголиками из большой палаты наркологического отделения – людьми, которые безнадежно со старыми методами лечения – лекарствами и трудотерапией – находились там месяцами. Мы рассказывали об АА, но поняли, что у части людей были проблемы с языком. И тогда это произошло! Уже не помню, кто из нас, я или Валдис (так звали моего коллегу), передал другому записку, в которой было написано: «Нужны собрания и на русском языке». Второй сразу же отреагировал и передал обратно записку с текстом: «Первое собрание сегодня в шесть вечера». Мы привлекли пациентов реабилитационной программы, и сформировалось ядро группы. Мы дали им возможность проявлять активность, сами почти не вмешивались. Первый комитет там тоже со временем распался, но несмотря на перипетии и множество смен помещений, эта группа, как и первая елгавская группа «Atkarīgie» («Зависимые»), существует до сих пор.

Главной задачей было мотивировать пациентов после прохождения реабилитационной программы в Елгаве открывать группы в своем регионе. Чтобы было, куда ходить на собрания, и чтобы сами оставались трезвыми, передавая весть выздоровления дальше. Так появились группы в Вентспилсе, Бауске, Салдусе, Талси, Добеле, Олайне, Кулдиге, Приекуле, Резекне, Прейли, Айзкраукле – возможно, что-то забыл упомянуть. Также и в самой Елгаве, где теперь собрания проходили каждый день. Часть групп существует до сих пор, часть распалась и не была восстановлена. В некоторых городах группы восстанавливались по нескольку раз. Так было, например, в Резекне и Кулдиге.

С Кулдигой связан отдельный рассказ – как пример для опыта. В 1994 году я решил при помощи одного пациента, родом из Кулдиги, открыть там группу. Настоятельница церкви Анны была моей знакомой, так что вопрос с помещением уже был решен. Мы поехали вдвоем с упомянутым молодым человеком, а настоятельница привела еще четыре «кадра». Одна супружеская пара при поддержке прихода уже не пила пару лет. Были еще двое человек из деревни. Я провёл собрание с ощущением, что здесь будет группа. Поделился опытом и выразил пожелания. Это собрание тогда так и осталось единственным, потому что времени регулярно ездить туда, а это в таких случаях необходимо, у меня в то время не было. Группа в Кулдиге возникла только спустя несколько лет – уже с другими людьми.

Третий этап связан с тем, что в течение довольно долгого времени, уже во втором десятилетии этого этого века, я возглавлял Комитет по связям с общественностью AA. Один ветеран АА из Елгавы предложил встретиться с социальными работниками в Яунгулбене, так как там работала его сестра. Появилась возможность, и вскоре мы начали проводить такие встречи по всей Латвии – за исключением Риги, где состоялась только одна такая встреча. Однако парадоксально, что новая группа в результате появилась именно в Риге – в дневном центре в Иманте. Группа «Imanta» («Иманта») существует уже  второе десятилетие. Открывал ее вместе с друзьями из «Dārza grupa» («Дарза группы») и  юрмальской группы «Plosts» («Плот»).

Еще один показательный пример, хотя уже довольно давний. После встречи с социальными работниками в Елгаве мне позвонила женщина и пригласила помочь в создании группы в Залениеки. Там была еще одна женщина как соосновательница, мы только приезжали их поддерживать. Мы это делали в составе нескольких человек каждую неделю по понедельникам, в течение двух лет. Обе участницы АА даже принимали участие в одной из Конференций по общему обслуживанию АА Латвии. Однако было одно огромное «НО», которое стало камнем преткновения. А именно – конференция была исключением. Ни одна из них ни разу не приехала из Залениеков на собрания в Елгаву, хотя одного собрания в неделю им явно было недостаточно. В итоге одна из них потерпела неудачу и умерла от пьянства. Мы еще какое-то время продолжали ездить, потом махнули рукой. Мы их избаловали, вместо того чтобы научить заботиться о своей трезвости.

Итак – в следующий раз рассказ о детстве и подростковом возрасте группы АА.

С благодарностью —Айварс Э., трезвый с 28 августа 1989 года.

Если ты являешься членом АА и тебе понравилась эта статья, мы будем благодарны за пожертвование. Информацию об этом можно найти на сайте aavinoga.org в разделе «Пожертвования». Деньги будут использованы для подписки на сайт и платформу SoundCloud. Пожертвования от других читателей, а также новичков не приветствуются.