История о том, как научиться принимать себя и других.
Я не помню, когда и почему я начала себя ненавидеть, но это примерно совпало с половым созреванием, изменениями тела и временем, когда я начала употреблять алкоголь. Вместо кудрявых волос я хотела прямые, вместо вздернутого носа - нос с горбинкой. Я хотела, чтобы моя семья была богаче, а иногда и беднее – неважно, но чтобы она была другой, более интересной, не похожей на реальную. Я корила себя за то, что была слишком застенчивой в трезвом состоянии и слишком навязчивой в пьяном. Все было не так, как я хотела, и я ничего не могла с этим поделать.
Интересно, что до первых попыток бросить пить я не помню, чтобы меня особенно беспокоило принятие других людей. Возможно, я была слишком занята собой. Но в возрасте от двадцати до тридцати лет, когда у меня было несколько попыток не пить от нескольких дней до нескольких месяцев, очень часто они заканчивались тем, что кто-то просто выводил меня из себя – действовал мне на нервы и вел себя неприемлемым для меня образом.
Редко (очень редко, но такое случалось) я просыпалась со странным вдохновением не пить. Это вдохновение сочеталось с внезапным осознанием того, что во мне живет особенный человек, и единственной проблемой было то, что я не люблю себя. Во мне просыпалось желание полюбить себя, стать лучшей (идеальной!) версией себя. Я уже видела себя на пять килограммов легче, с сияющим лицом, доброй, улыбающейся, энергичной, талантливой, сияющей, умной, восхитительной... В такие дни у меня неожиданно появлялась энергия, чтобы навести порядок в доме, накрасить ногти, посмотреть в зеркало принимающим, ободряющим и слегка эйфоричным взглядом. Казалось, жизнь встает на свои места, и будущее выглядит светлым.
Вечером того же дня или, в редких случаях, на следующий день я выходила из своей свежеубранной квартиры. Сначала моя походка была легкой, мир казался новым творением, я могла улыбнуться бездомной кошке или даже чужому ребенку. Но потом приходили люди – знакомые и незнакомые – и резко все портили. Иногда кто-то говорил или делал что-то, чему не было места в мире моих грез. Иной раз в этом даже не было необходимости – выйдя из ближайшего, понятного и, казалось бы, контролируемого окружения, я вдруг пугалась теней незнакомых людей, шипом реальности протыкая мой иллюзорный шар. Новорожденная принцесса превращалась в угрюмую лягушку, махала рукой и рысью бежала в магазин за бутылкой. И если не в тот вечер, то на следующее утро вместе с похмельем возвращалась и привычная ненависть к себе.
Первый шаг к самопринятию был для меня не больше и не меньше, чем первый шаг в программе выздоровления Анонимных алкоголиков: «Мы признали, что были бессильны перед алкоголем и что наша жизнь стала неуправляемой». Признав, что я больной человек, то есть алкоголик, я одновременно осознала, что мне еще повезло – у меня все еще была работа, жилье и друзья. Я не была ни непризнанным гением и самой очаровательной женщиной в мире (как мне иногда хотелось мечтать), ни последним отбросом (как мне казалось еще чаще).
Когда я начала посещать собрания АА и читать литературу АА, я познакомилась с концепцией смирения. «Наша самая первая задача – принять наши нынешние обстоятельства такими, какие они есть, себя такими, какие мы есть, и окружающих нас людей такими, какие они есть. Это значит научиться настоящему смирению, без которого настоящее движение вперед даже не может начаться», – пишет Билл У. (As Bill Sees It, p. 44). В этой цитате изложены два важнейших принципа, прямо противоположные неприемлемой и парализующей модели поведения, которая полностью доминировала в моей жизни, когда я пила, и до сих пор иногда влияет на меня (все не так, как должно быть, и я ничего не могу с этим поделать). Во-первых, я реалистично оцениваю текущую ситуацию, включая себя. Но за этим следует не менее важное «во-вторых» – я не должна оставаться в этой точке. С принятием приходит возможность перемен.
Если смотреть на внешние критерии, то за одиннадцать лет трезвости в моей жизни изменилось все – внешность, уверенность в себе, работа и должность, уровень дохода, семейное положение, близкие мне люди. Я потратила много времени на то, чтобы наверстать упущенное в своих отношениях с собой – баловала себя временем, деньгами, красивыми вещами, вниманием. Хотя это и не так разрушительно, как когда я пила, я много занималась только собой.
Не то чтобы литература АА заставляла меня плохо относиться к себе. Одна из глав книги «Жить трезвыми» даже называется «Быть доброжелательными по отношению к себе» и завершается ободряющими словами: «Наслаждаться всеми теми вещами, которыми наслаждались, будучи пьяными (…) – не значит быть эгоистом, а скорее заботиться о самосохранении. Если мы не будем бережно относиться к процессу нашего выздоровления, мы просто не сможем выжить, и наши надежды стать бескорыстными, нравственными и отвечающими за свои поступки людьми будут похоронены» (стр. 81). Однако это позитивное, принимающее отношение к себе – не цель, а инструмент на пути к конечной цели – помощи другим. Книга «Анонимные алкоголики» в инструкции к вечерней инвентаризации советует: «Не нужно только поддаваться беспокойству, угрызениям совести или мрачным размышлениям, ибо в этом случае наши возможности приносить пользу другим уменьшаются» (стр. 83).
Я все еще учусь трансформировать свое мышление с «какой я должна быть» (более духовной, на пять килограммов легче, более умной... и так далее до бесконечности) на «что я должна делать, чтобы исполнить волю Высшей силы». «Так как нет на земле человека, способного соответствовать этим исключительно высоким стандартам, соблюдения которых мы столь часто требуем, мы убеждаемся, что так и не достигли намеченной цели. Подобное происходит со всеми людьми, чьи цели нереалистичны. И нами овладевает упадок духа и депрессия. Мы гневно караем себя за то, что не походим на идеал». Так сказано в книге «Жить трезвыми» (стр. 79). Парадоксально, но стандарты Высшей силы ниже моих – я достаточно хороша, но мне приходится делать довольно много для других, а не для себя. И это дает мне чистую, мощную радость и удовлетворение, которых я не искала до того, как испытала это. Тогда мне не нужно думать о том, насколько хорошо или плохо я принимаю себя. В эти моменты я выхожу за пределы себя.
В плане принятия других людей у меня тоже произошло немало изменений. Прежде всего, полезным оказалось название другой главы уже упомянутой книги «Жить трезвыми», которая также является рекомендацией, – «Живи и дай жить другим» (стр. 18–23). По мере укрепления моей системы ценностей и расширения круга друзей и единомышленников мне становится легче принимать то, что у других людей другие ценности. То есть я могу не принимать какое-то убеждение или ценность, но я могу принять само то, что у других могут быть другие ценности, и я не могу их изменить. Мне даже не обязательно быть дружелюбной, тесно сосуществовать, я могу и увеличить дистанцию: «Когда мы общаемся с теми, кто нам нравится, нас меньше раздражают те, к кому мы не испытываем особого интереса. Со временем мы обнаруживаем, что не боимся теперь просто отойти от людей, раздражающих нас, вместо того чтобы смиренно позволять им и далее действовать нам на нервы, или пытаться исправить их, чтобы они в большей степени соответствовать нашему вкусу» (стр. 21–22). Какое облегчение!
В свою очередь, на основе Двенадцати традиций я учусь принимать других членов АА – суть в том, что все мы одинаково бессильны перед алкоголем и хотим бросить пить, но наши политические, религиозные и всевозможные другие взгляды на вопросы, не связанные с АА, должны оставаться в стороне. Я думаю, что так же, как честность не означает, что нужно рассказывать всем обо всем, а единство не означает, что мы все одинаковые, принятие – это не согласие со взглядами других, а способность с уважением остаться при своем мнении.
Пытаясь принять людей, на которых я обижаюсь, я регулярно возвращаюсь к этому отрывку из Большой книги: «… мы пришли к заключению, что люди, причинявшие нам зло, были, возможно, духовно ущербны. Хотя нам не нравились эти симптомы и то, что нас это задевало, всё же они, как и мы, были больны. Мы просили Бога помочь показать нам как относиться к ним с той же толерантностью, с тем же состраданием и терпением, с которой мы с радостью отнеслись бы к больному другу». («Анонимные Алкоголики», стр. 65). Мне это помогает. Оказывается, что принятие – как себя, так и других – часто начинается с признания собственной болезни или болезни других людей.
С одной стороны, это сложнее, с другой – легче принять тех, кто вам ближе всего.
Сложнее, потому что, как и в случае с собой, я нахожусь в режиме неоправданно высоких ожиданий от близких мне людей, от которых требую не меньше, чем идеала. Легче, потому что я более мотивирована, когда речь идет о любимых людях. Одним из мощных переживаний моей трезвости было то, когда не сразу, а после долгого духовного путешествия и бесед с Высшей силой я со всей очевидностью ощутила, что могу полностью любить и принимать в другом человеке не только все его прекрасные качества, но и недостатки. Более того, это был важный момент не только в моих отношениях с человеком, но и с Высшей силой, поэтому я смело могу назвать это духовным пробуждением.
Интересно, что с этого момента вместо обиды и раздражения я неожиданно ощутила этот щелчок принятия/любви и с людьми, которые не так близки мне. Как только я начинаю дуться и ворчать, что меня это раздражает, что я имею право отстраниться, вдруг спокойный голос в моей голове говорит: «Ну, ты же знаешь, что он такой, у нас у всех есть свои странности».
«И что мне теперь с этим делать?» спрашиваю я, все еще чувствуя себя немного неловко.
«Любить».
Майя
Если ты являешься членом АА и тебе понравилась эта статья, мы будем благодарны за пожертвование. Информацию об этом можно найти на сайте aavinoga.org в разделе «Пожертвования». Деньги будут использованы для подписки на сайт и платформу SoundCloud. Пожертвования от других читателей, а также новичков не приветствуются.
Comments