Член АА делится тем, как он искал что-то, что могло бы заменить Бога в его трезвости.
Я мог бы продолжать этот список в заголовке еще долго. Одежда, хобби, секс, искусство и т. д. Казалось бы, ничего плохого в этих явлениях нет. Кто не любит новые вещи, новые увлечения, друзей, отношения. Если бы не одно но: я алкоголик, человек с зависимым мышлением, и я могу легко и незаметно для себя сделать любое из этих явлений своей Высшей Силой, своим Богом. И тогда прекрасное хобби превратится в навязчивое занятие, прекрасная дружба – в мучительный ад для обоих, даже секс перестанет быть близостью, а станет погоней за еще большим удовольствием, которого невозможно достичь.
Как это было: (не) много о еде
Когда я пришел в АА, я не мог понять, почему многие люди жалуются, что, отказаывшись от алкоголя, не могут нормально заснуть. Я засыпал нормально. Я не принимал снотворного, не пил никакиā специальных чаев. Когда люди спрашивали меня, как мне удаётся уснуть, я пожимал плечами. Не потому, что я хотел соврать, я сам еще не осознал, что нашел «новый алкоголь». Им для меня стала еда. Сначала я ел нормально, но потом мой аппетит начал расти. Я мог один съесть самую большую пиццу, после – два жирных йогурта на основе сливок и большую шоколадку в конце перед сном.
Когда я рассказал подруге о своих подозрениях, что я поменял алкоголь на еду, она сказала, что я брежу, потому что едой нельзя изменить сознание. Она не алкоголик и могла не знать, но позже я прочитал в книге о зависимом типе личности, что чувство сытости, возникающее при переедании, может заменить алкоголю выпивку. Там также упоминалось, что через несколько месяцев алкоголик набирает столько лишнего веса, что снова становится несчастным. Именно это и произошло со мной. Но самым страшным был не лишний вес, а мое компульсивное поведение по отношению к еде, которое так напоминало мне мои отношения с бутылкой: мне больше не нужно было есть вкусную еду, но мне нужно было много еды и еще немного, чтобы действительно наесться; если мне не хватало, я шел в ночной магазин (тот самый, где я раньше покупал алкоголь ночью, когда мне нужно было «догнаться»); я больше не любил есть с друзьями – я ел один; если мы с друзьями ходили куда-нибудь поесть вместе, я тайком пытался заказать что-нибудь на вынос; если кто-то замечал, что я прячу кебаб в сумке, я врал, что это на завтрак, хотя и знал, что съем его дома, как только останусь один. Помню, однажды я убирался в доме и нашел так много пустых картонных коробок, оставшихся от моих шоколадок, что я подумал: прямо как раньше бутылки.
Что случилось: кебаб с тобой!
Мне не хотелось есть, но я ел. Мне нравилось ощущение сытости, которое давало большое количество еды. Мне нравился ритуал приема пищи, который успокаивал меня и давал чувство защищенности. Но, как предупреждала книга, я становился все более недовольным своей внешностью и физической формой. Я бросил есть (примерно с десятой попытки), вернее, начал есть нормально. Я довольно быстро похудел и начал следить за своими пищевыми привычками.
Но для этого я должен был увидеть и признать, что еда стала не только заменой алкоголю, но и моей Высшей силой. Мне не нужно было искать Бога и устанавливать с Ним личные отношения, в то время как я мог решить все свои проблемы с помощью употребления. И это было гораздо большей проблемой, чем лишний вес.
Работа с «Двенадцатью шагами» помогла мне наладить контакт с Богом. Но я не мог сразу изменить свое мышление, и моя зависимость искала более легких путей. Успех и отсутствие успеха на работе (я использовал коллег и похвалу вместо кебаба), шопинг, секс, новые места стали моей Высшей силой. Все, что может принести удовольствие, но чрезмерное употребление чего может почти убить.
Но самое сложное было с людьми. Когда кто-нибудь из людей становился моей Высшей Силой, это было больнее всего. Я мог быстро нанести вред другому или себе, если дела шли не так, как я хочу. Я искал любовь, поддержку и защиту не в Боге, а в людях. Иногда становилось совсем плохо – без благотворного контакта с очередной Высшей силой (коллегой или объектом любви) я не мог продолжать существовать – я был подавлен, тревожен и не хотел жить. Оказывается, даже с такой зависимостью можно достичь своего дна. Когда я достиг его, когда у меня больше не было сил угождать и контролировать, я обратился к программе. Я обратился к новому спонсору, и мы начали работать по «Двенадцати шагам». Поскольку я был на Первом Шаге, я увидел, что больше не могу этого делать, я признал своё бессилие, а также то, что моей жизнью управлял не я, а другие люди.
Как сейчас: здравствуй, страх!
Двенадцать шагов очень ярко демонстрируют мне моменты, когда я не могу довериться своей Высшей Силе. Страх – это первый индикатор, симптом. И если раньше я боялся страха, то теперь я благодарен за свой страх. Это верный сигнал для меня: я вот-вот начну употреблять людей и попытаюсь сделать кого-нибудь Богом, чтобы решить проблему страха. Может быть, мне даже удастся это сделать на короткий миг. Но только на короткий миг, потому что мне тут же понадобится еще (как при употреблении).
«Но имеется и другой путь. (...) Мы опираемся на другую основу – мы доверяем Богу и полагаемся на Него». («Анонимные алкоголики», с. 66). Я отдаю Богу свои отношения с людьми и прошу Его позаботиться о них. Я выбрал этот путь, потому что неоднократно убеждался в том, что Бог может справиться с моими отношениями с людьми гораздо лучше, чем я.
Мой спонсор и некоторые очень близкие люди в содружестве знают об этой моей зависимости от людей. Я знаю, что когда голос страха громче голоса Бога, я могу посоветоваться с ними. Ежедневная инвентаризация помогает мне вовремя заметить новые страхи и новые попытки искать более короткие пути, которые могут увести меня от Бога. Я продолжаю работать с программой, потому что больше не хочу, чтобы люди, места, вещи (и т. д.) определяли то, как я себя чувствую, что я делаю и как живу.
Д.