За свой трудный опыт она благодарна.
«Мы узнаем, что такое смирение и душевный покой. (...) Изменится наше отношение к жизни и мировоззрение». («Анонимные алкоголики», с. 81)
Я собиралась начать со списка «серьезных испытаний» последних двух лет (что для кого «серьезно», конечно, у каждого планка своя), самого длительного периода трезвости в моей жизни, но поразмыслив, я вынуждена прийти к выводу, что вся моя трезвость – это одно большое, серьезное испытание.
На первом этапе трезвости, когда я прекратила активное истязание себя алкоголем, а время казалось одним большим, тяжелым стеклянным кирпичом, и ничего не происходило, я умудрялась замечать всевозможные внешние маленькие драмы (вернее, они притягивались ко мне, как магнитом) и вовлекаться в них. Большую часть таких драм составляли мои собственные навязчивые мысли – отчаянное желание хоть как-то контролировать людей и события. Я только что заглянула в свою картонную коробку с надписью «БОГ» («О, какое клише из глупых фильмов», – помню, подумала я, когда делала ее) – она до краев заполнена просьбами избавить меня от тревоги и навязчивых мыслей.
За окном продолжалась пандемия – само по себе травмирующее переживание для всего мирового сообщества, изоляция и неуверенность в будущем, а также неприятное открытие, что на собраниях АА много и красиво говорится о духовности и шагах, но здоровье и благополучие других членов мало кого волнует, даже не настолько, чтобы суметь надеть медицинскую маску и не прийти на собрание больным.
Как только ограничения ковида были сняты и все дружно взялись за вытеснение этой коллективной травмы из сознания в небытие, началась война. Я впервые плакала на работе и впервые в жизни ходила на антивоенные демонстрации.
Я также хотела бы упомянуть о том, о чем, как я заметила, меньше говорят на собраниях. Само выздоровление, по крайней мере для меня, было и остается очень трудным процессом. Скорбь со всеми ее стадиями. Столкновение с похороненной, неразрешенной болью и подавленными обидами, которые (я делала вид) меня не волнуют, а затем чувство, что они меня глубоко волнуют. Физическое истощение, вызванное годами жизни под постоянным давлением и желанием ничего не делать, кроме сна, бесконечного сна. Я плакала часами. Ощущение того, как много – время, люди, здоровье, возможности – было отнято и безвозвратно потеряно. Казалось, что я годами бежала на большой скорости, убегая от всего подряд, а потом, когда я наконец остановилась, все преследующее меня врезалось в меня на скорости 200 км в час. Будучи трезвой, я также начала замечать многое из того, что не замечала, пока пила, потому что была слишком занята выпивкой и похмельем – в том числе и не всегда доброе отношение ко мне других людей. Я также начала замечать, что допускаю и поощряю такое поведение, игнорирую свою интуицию, не умею устанавливать и поддерживать границы, не доношу четко свои потребности. В результате я начала посещать параллельное сообщество для созависимых.
И вот, когда казалось, что все успокоилось, начало выравниваться и налаживаться – бум! На меня обрушились серьезные проблемы со здоровьем, не очень удивительные для человека моего возраста и моего образа жизни, но напрямую связанные с моим самым большим страхом – страхом потерять свободу передвижения и, следовательно, независимость. Когда я ехала домой после первого визита к врачу, у меня в голове пронеслись две мысли. Что все равно нет смысла, ради чего я так старалась два года, и что я должна совершить самоубийство (первое решение, которое загорается в моей голове, как лампочка в кризисной ситуации). Второй мыслью было то, что я хочу напиться. Однако я, очевидно, провела достаточно времени в сообществе, потому что вместо того, чтобы бежать в магазин за спиртным, я взяла телефон и начала звонить членам АА. И я могу сказать, что сегодня я трезва только потому, что они выслушали меня и поддержали. «Чем раньше ты примешь ситуацию, тем быстрее станет легче», –говорили они мне, а я только и слышала в голове: «Нет, нет, нет, я не хочу, нет, не со мной, только, пожалуйста, не со мной.»
Последние шесть месяцев моей жизни были тяжелыми. Я почти постоянно ощущаю физическую боль и/или дискомфорт, мне приходится принимать лекарства, регулярно ходить в больницы и рассматривать возможность проведения разных хирургических операций. Но вот в чем загвоздка – я благодарна за этот опыт (чего вы бы никогда не услышали от меня в дни моего пьянства). Физическая боль очень полезна для организма. Физическая боль напоминает вам о том, что на самом деле важно – заботиться о себе и находить радость в мелочах. Физическая боль заставляет жить здесь и сейчас – вот где работает и помогает 24-часовой план.
Я вернулась к тому, что делала в самом начале трезвости – жила только одним днем и решила верить, что скоро станет лучше. Физическая боль и неопределенность того, что будет дальше, практически заставляют меня принять ситуацию и довериться – потому что другого разумного выбора просто нет.
«Жизнь может быть трудной, но она не обязательно должна быть постоянной борьбой», – прочитала я где-то и записала на стикере, чтобы напоминать себе. За последние два года я на собственном опыте убедилась, что ничто – ни драма в отношениях, ни внешние неурядицы, ни серьезные личные потрясения – не является причиной для пьянства, и что все, абсолютно все, можно пережить в трезвости. Находясь в сообществе, посещая собрания, работая по шагам, служа, доверяя членам содружества и своей Высшей Силе, я должна признаться себе, что к своему собственному удивлению, в моём случае часть Обещаний выполнена – мои взгляды на жизнь изменились, и появилось гораздо, гораздо больше того, чего я больше всего хотела, когда пришла в АА – душевного покоя.
Линкс
Если ты являешься членом АА и тебе понравилась эта статья, мы будем благодарны за пожертвование. Информацию об этом можно найти на сайте aavinoga.org в разделе «Пожертвования» . Деньги будут использованы для подписки на сайт и платформу SoundCloud. Пожертвования от других читателей, а также новичков не приветствуются.